Впервые слово «эвтаназия» использовал Фрэнсис Бэкон для обозначения легкой смерти. Он сконструировал его из двух греческих корней: «эу» - «хорошо», и «танатос» - «смерть». В наше время под эвтаназией понимают медицинскую помощь больному, страдающему неизлечимым мучительным заболеванием, в быстром и безболезненном прекращении жизни. Существует пассивная эвтаназия - прекращение поддерживающей терапии, в том числе отключение от систем жизнеобеспечения и активная эвтаназия - введение препаратов, влекущих за собой смерть, а также передача таких препаратов пациенту для самостоятельного использования. Эвтаназия («усыпление») животных – практика, принятая повсеместно, она считается гуманным способом прекращения страданий безнадежно больных домашних питомцев. Эвтаназия людей в большинстве стран мира, включая Россию, запрещена, однако в последние десятилетия (и в особенности в последние годы) законы и судебные решения, декриминализующие эвтаназию, в основном пассивную, были приняты в некоторых штатах США, в Албании, Бельгии, Японии, Швейцарии, Люксембурге и, конечно, в Нидерландах.
В июне прошлого года Джек Кеворкян, отсидевший 8 лет, был освобожден досрочно на следующих условиях: он не станет больше никому помогать умирать путём эвтаназии; ему запрещается осуществлять уход за лицами старше 62 лет, а также близко общаться с лицами, имеющими врождённые физические отклонения.
Кеворкян, которому в мае исполнится 80 лет, в тюрьме практически не изменил своих взглядов на эвтаназию. Два месяца назад он выступил с публичной лекцией в Университете Флориды перед аудиторией в без малого пять тысяч человек. «Доктор Смерть» заявил, что помощь в прекращении жизни должна стать «медицинской услугой» для больных, желающих умереть. «Помогая пациентам, я стремился положить конец не их жизни, а их страданиям. Это должно перестать считаться преступлением», - сказал Кеворкян.
Шанталь Себир
За трагической судьбой француженки Шанталь Себир в марте 2008 года следили все мировые новостные программы. Пятидесятидвухлетняя женщина на протяжении семи лет страдала редкой неизлечимой формой рака носовой полости. Злокачественная опухоль изуродовала ее лицо, привела к потере зрения и вкуса и причиняла нестерпимую боль. Себир неоднократно обращалась в судебные инстанции и лично к президенту Франции Николя Саркози с просьбой разрешить ей эвтаназию – смертельную инъекцию, позволившую бы умереть быстро, легко, в окружении семьи и будучи в сознании. Но всюду она получила отказ.
Все закончилось 20 марта 2008 года, когда Шанталь Себир была найдена у себя дома мертвой. При вскрытии обнаружилось, что Себир совершила самоубийство – отравилась барбитуратами. Ее ужасная участь вызвала во Франции большой резонанс. Многие политические и общественные организации требуют пересмотра законодательства и разрешения эвтаназии. Правительство обещало провести «анализ и оценку» действующих правил.
Эвтаназия: выбор сделан?
Французским борцам за легализацию эвтаназии противостоит мощный противник: католическая церковь. Несмотря на недавнее относительное смягчение позиции в отношении пассивной эвтаназии, Ватикан по-прежнему приравнивает активную эвтаназию к убийству. Наравне с геноцидом, абортом и самоубийством.
Другие христианские конфессии – впрочем, как и другие религии – в общих чертах разделяют эту позицию, что неудивительно, ведь с точки зрения верующих жизни людей принадлежат не им самим, а Богу, значит, и не людям решать, жить им или умереть. Вот только почему-то в отношении смертной казни церковь обычно отнюдь не так непримирима…
Впрочем, и нерелигиозная этическая оценка эвтаназии отнюдь не однозначна. На каждый аргумент «за» найдется свой аргумент «против».
Сторонники эвтаназии говорят о возможности выбора, о том, что никто не вправе заставлять безнадежных больных испытывать жестокие мучения, о том, что растительное существование и боль лишают человека достоинства, о том, что сами больные, стремясь положить конец своим страданиям, зачастую прибегают к куда более ужасным способам самоубийства, чем безболезненная инъекция. Последнее – правда: моя двоюродная бабка, будучи уже глубокой старухой, сломала шейку бедра и, не желая покрываться пролежнями и становиться обузой для родственников, уморила себя голодом.
Не менее серьезны и доводы тех, кто не считает эвтаназию допустимой. Например, по их мнению, нельзя взваливать на врачей ответственность за умерщвление человека. Они обращают внимание на то, что медицина развивается очень быстро, и сегодня найдены способы лечения болезней, еще недавно считавшихся безнадежными; таким образом, отключая пациента от систем жизнеобеспечения, мы лишаем его шанса дождаться появления лекарства от его недуга.
Велика также вероятность злоупотреблений со стороны родственников, оплачивающих лечение безнадежно больного (или ожидающих наследства, которое, разумеется, будет тем меньше, чем выше медицинские расходы владельца состояния). Жадные родственники могут вступить в сговор с медицинским персоналом и оказать давление на умирающего, чтобы представить его уход из жизни как добровольный, в то время как на самом деле согласие на эвтаназию будет добыто под давлением.
Но главная и действительно нерешаемая этическая проблема встает в отношении больных, которые не в состоянии самостоятельно принять решение о том, чтобы перестать жить: находящихся в коме, умственно неполноценных, включая страдающих старческим маразмом, а также совсем маленьких детей. За них, если эвтаназию легализовать, будет решать кто-то другой. Кто – врачи, родственники или представители власти? И где гарантии, что их решение будет продиктовано соображениями гуманизма и интересами больного? Ведь еще не стерлись из исторической памяти фашистские программы «оздоровления нации» путем массового уничтожения слабоумных, психически больных, инвалидов, гомосексуалистов, «расово неполноценных»…
Но, несмотря на все сомнения, лично я хотела бы иметь легальную возможность прибегнуть к помощи врачей в окончании своего земного пути, если финал мой будет мучительным и безнадежным. И я хотела бы, чтобы, случись мне к тому времени лишиться разума, чтобы кто-то принял такое решение за меня без страха отправиться за это в тюрьму.
http://medportal.ru/budzdorova/things/1107/
Добавлено (04.10.2009, 13:57)
---------------------------------------------
Quote (Corvus)
Гаврош меня мало привлекает... особенно нынешние, автоподжигатели... не вижу связи, если честно..
..это присказка....
Добавлено (04.10.2009, 13:59)
---------------------------------------------
Жизнь и смерть Шанталь Себир
Шанталь Себир
Фото: Шанталь Себир
Суд отказал 52-летней француженке Шанталь Себир, страдавшей раком в последней стадии, в праве на эвтаназию. Тем не менее, 20 марта женщина была найдена мертвой. Причины смерти пока не установлены. А французское общество возобновило спор о праве человека добровольно уйти из жизни.
Была ли у Шанталь Себир надежда на достойную смерть? Имела ли она вообще право на подобное? И, пожалуй, самое главное: могли ли смертельно больной женщине помочь умереть другие люди – здоровые и полные сострадания? На все три вопроса суд французского города Дижон дал отрицательный ответ. Закон Французской Республики запрещает эвтаназию. «Моя подзащитная считает это решение бесчеловечным и глубоко разочарована решением суда», — заявил после заседания адвокат бывшей учительницы Жиль Антонович.
Восемь лет подряд Шанталь Себир страдала от редкой и неизлечимой формы раковой опухоли – астезионейробластомы. Медицине известны лишь несколько сот случаев этого заболевания. Семеро нейрохирургов, независимо друг от друга, подтвердили диагноз и признали болезнь неизлечимой. Рак развился в носоглотке, изуродовал лицо, лишил женщину зрения, обоняния, вкусовых ощущений. Из-за того, что на протяжении болезни у нее развилась аллергия на морфий, Себир была вынуждена бороться с невыносимой болью с помощью простого аспирина. Она не хотела больше страдать и желала одного – умереть. Поэтому женщина подала просьбу в высшую судебную инстанцию Дижона – разрешить ей, в порядке исключения, подвергнуться эвтаназии. Она попросила для своего лечащего врача права дать ей смертельный яд. Но судьи решили, что просьба Себир противоречит обязанности врачей спасать жизнь, а также Уголовному кодексу Франции, предусматривающему за помощь в эвтаназии тюремное заключение.
Шанталь Себир еще в 2007 году обратилась с открытым письмом к президенту Франции Николя Саркози, напоминая о его предвыборном обещании: «Не говорили ли вы, что поможете и поддержите любого француза, чья жизнь оказалась сломана? Мсье президент, помогите мне умереть!». Это письмо сделало ее, пожалуй, наиболее известной пациенткой Франции, но осталось гласом вопиющего в пустыне. Конечно, вряд ли Саркози, выступая со своей речью, рассчитывал на подобный случай, однако даже если бы он захотел помочь, ничего бы не получилось: глава исполнительной власти не может изменить или безнаказанно нарушить закон.
Кроме того, в католической (по большей части) Франции у эвтаназии есть мощные противники, и их аргументы также заслуживают внимания. Есть бог, говорят они, есть чудеса господни, и человек не должен терять надежду, покуда жив. Самоубийство – великий грех. Закон, в основном повторяющий эту аргументацию, был, тем не менее, во Франции три года назад несколько смягчен – врачам было предоставлено право по желанию пациента прекращать процедуры, направленные на продление его жизни.
Для Шанталь Себир это был не вариант. Ее лечащий врач Эммануэль Дебост заявил, что лишь страх перед уголовным наказанием не позволяет ему прекратить страдания своей пациентки. «Моя совесть требует помочь ей уйти из жизни, но у меня есть семья, которую я не могу оставить без средств к существованию, угодив в тюрьму», — посетовал он.
В то время, как президент Саркози смог выдавить из себя лишь слова сострадания и сожаления, французский премьер-министр Франсуа Фийон предложил свой вариант решения проблемы: по его мнению, врачи могут ввести Шанталь Себир в кому… и уморить в этом состоянии голодом и жаждой. Насколько подобные методы соответствуют врачебной этике, он рассуждать не пожелал. Впрочем, подобный выход Себир решительно отвергла: она хотела определить момент своей смерти самостоятельно, посоветовавшись с тремя своими детьми. «Дожидаться победы рака над моим бессознательным телом я не намерена», — заявила она.
Старшая дочь Себир, 29-летняя Валери, поддержала желание матери и заявила о том, что готова вместе с 27-летним братом Винсентом взять на себя заботу о младшей сестре, 13-летней Матильде. Все трое не захотели принять утешение от священников, в резкой форме отказавшись встретиться с ними. Архиепископ Лионский Филипп Барбарен, тем не менее, прислал семье Себир личное послание, в котором написал: «Ни у одного человека нет права убивать себя или других людей». Его поддержала весьма далекая от этой тематики, но истово верующая министр жилищного строительства Франции Кристин Бутэн. «Этой женщине с изуродованным лицом нужно показать, что ее все еще любят, — заявила она. — Как можно считать помощь в самоубийстве актом любви?». Это заявление возмутило детей Шанталь Себир и ее саму. «Оставьте в покое мое лицо, — заявила она в ответ по телефону. — Я страдаю от боли и поэтому умоляю помочь мне. Мадам Бутэн для лучшего понимания моей ситуации я пожелала бы, не держа на нее зла, попытаться прожить с болью, подобной моей, хотя бы сутки».
Единственный, пожалуй, толковый совет дал депутат французского парламента, автор смягчающей поправки к закону об эвтаназии Жан Леонетти. По его мнению, Себир в самом деле потребовала от французского закона невозможного, однако французский закон – это еще не общеевропейский. Проблему права на эвтаназию различные страны Европы решают по-разному. Абсолютное большинство из них запрещают подобные вещи, однако имеются два исключения: Швейцария и Голландия. Нидерланды приняли уже более десятка иностранцев, желавших прибегнуть к эвтаназии, а в Швейцарию в прошлом году специально ради этого приехала известная французская актриса Майя Симон, которая она также страдала от неизлечимой формы рака и безуспешно пыталась добиться права умереть от французских судебных инстанций. В своем последнем интервью она подвергла Францию резкой критике за «трусливую политику в области эвтаназии».
Ее путь решила повторить и Шанталь Себир: по ее словам, до Голландии она не добралась бы, а вот до Швейцарии стоило попытаться. Проблема лишь в одном: экс-учительница – не знаменитая актриса, и денег на подобную поездку у нее не было. А если бы она приняла от кого-нибудь денежную помощь, то с точки зрения французского закона это было бы расценено как такое же соучастие в убийстве, как и передача смертельного яда.
Мрачно-ироничной в этой ситуации выглядела историческая справка, данная газетой Figaro: оказывается, в Великобритании с 1845 года существует позабытый всеми, но отнюдь не отмененный закон, согласно которому самоубийство является тяжким преступлением, которое карается… повешением. Таким образом у британских самоубийц, так или иначе, есть шанс довести дело до конца.
Желание же Шанталь Себир исполнилось не по воле закона, а по воле судьбы: в четверг, 20 марта она была найдена мертвой у себя в квартире. О причинах смерти пока ничего не известно.
Борис Альтнер
http://www.rosbalt.ru/2008/03/20/466646.html
2012
